- Добрый день, пан Иван, - говорил я, и этого вступления по-русски было достаточно.

  - А-а-а, русский "СПОРТ-ЭКСПРЕСС"! Добрый, добрый. А я как раз еду. Вот, сегодня на открытии детского турнира был...

  - Может, мне попозже позвонить, пан Иван? Когда домой приедете?

  - Зачем попозже? Не надо попозже. Думаете, дома мне говорить дадут? Спрашивайте сейчас.

  И интервью начиналось. А по ходу его узнавалось, с какими интересными людьми пан тренер сегодня встретился и познакомился, какие хоккейные таланты появятся у Чехии лет этак через десять. Узнавалось в перерывах разговора также много нового о чешских участниках дорожного движения, один раз даже пришлось послушать объяснения с "гаишным" полицейским. Жаль, что на газетных страницах это не могло быть отражено.

  К интервью с Глинкой приходилось готовиться. Не готовить вопросы, как обычно, - нет, в беседе с паном Иваном они сами вытекали из его ответов. Просто перед звонком в Чехию нужно было обязательно сходить на официальный сайт омского "Авангарда" в Интернете, а еще лучше - позвонить в пресс-службу и узнать последние новости. Их Глинка ловил как воздух. Например, так:

  - Пан Иван, а в "Авангард" Юдина взяли...

  - Это того, большого драчуна? Значит, будет кому Макса охранять (Сушинского) - тоже дело...

  О своей бывшей, первой и единственной российской команде Глинка говорил только так: "Мой "Авангард". Как-то раз по ходу последнего чемпионата мира, когда он уже распрощался с Омском, у нас даже небольшая полемика по этому вопросу произошла.

  - Какой же он ваш, пан Иван? Вы же теперь не в Омске. И даже не в России...

  - Ну и что? - даже как-то обиженно удивился Глинка. - Все равно частичка моей души в команде осталась, а частичка всего Омска - во мне. Нет, меня и через 20 лет спросят, все равно скажу: "мой". И "Литвинов" мой, и сборная моя - хотя сколько уж лет с ними не работаю.

  Вот и в последний раз, два дня назад, очередной разговор начался с межсезонных неудач "его" "Авангарда". Помнится, он тогда сказал смеясь: мол, маскироваться до начала сезона тоже надо.

  Глинка и Вуйтек - почему самые безотказные, самые интересные в общении тренеры пришли к нам из Чехии? Оба без малейших колебаний согласились стать консультантами "СПОРТ-ЭКСПРЕСС" во время последнего чемпионата мира, проходящего у них на родине. И российские читатели получили компетентнейших экспертов - одного в Праге, другого в Остраве. Экспертов, от которых ничего не могло скрыться. Которые чувствовали и понимали все, происходящее на льду и за его пределами.

  Телефон пана Владимира был набран спустя пять минут после получения скорбной вести из Чехии. И по тяжелому, словно выдавленному из себя: "Да, слушаю", сразу стало понятно - знает.

  - Что же теперь будет, пан Владимир?

  - Не знаю. Тяжело будет. Сборная собирается уже послезавтра. А завтра наверняка соберется наша федерация и будет что-то решать. Ребятам на Кубке мира тяжело будет - они ведь знали, к кому едут и во что будут играть...

  Чешской сборной без Глинки будет очень тяжело. Ведь второго такого тренера у Чехии нет. Он вернулся в свою сборную, чтобы остаться в ней навечно. Самым великим тренером, принесшим небольшой европейской стране самое великое хоккейное достижение за всю ее историю. Он страшно, безумно хотел вернуться в большую работу, в большой хоккей. Которому отдал - теперь уже ясно - всю свою жизнь. Без остатка. И его последняя фраза из последнего - быть может, даже в жизни - интервью (вновь по дороге и по телефону) двухдневной давности не позволяет никому остаться безучастным:

  - Так какая проблема у главного тренера сборной Чехии сейчас самая главная?

  - Дожить до 20 августа - даты, официально разрешенной для первой тренировки... Хочется работать, но пока нельзя - вот она, главная проблема.

  Пусть лед будет вам пухом, пан Иван!

  Помолчим...