Рой, или Антибулочник

Как на самом деле устроена современная Россия


Адам Смит

1.1. Согласно Адаму Смиту, благодаря рынку каждый человек, преследующий собственную выгоду, увеличивает общее благо. Когда булочник печет булки, он не думает о всеобщем благе, он думает о выгоде. Но в результате его деятельности всеобщее благо увеличивается.

Нетрудно заметить, что такое соотношение личного и общественного блага в обществе существует не всегда. Мародеры, разоряющие город, увеличивая собственное благо, не увеличивают общественного. Чиновник, высасывающий из предыдущей должности достаточно денег, чтобы купить следующую, не увеличивает общественного блага. В истории есть масса обществ, в которых было выгодно быть мародером, а не булочником.

1.2. Общество, в котором выгодно быть булочником, является открытым обществом. Общество, в котором выгодно быть мародером, является закрытым обществом.

1.3. В путинской России невыгодно быть булочником. Выгодно быть пожарным, налоговым или санитарным инспектором, который булочника проверяет. Путинская Россия — серьезный случай деградации закрытого общества.

Деградация экономики

2.1. Любое закрытое общество экономически деградирует. Никто не хочет производить — все хотят контролировать производителя. Булочник, который пытается выпечь хлеб или предприниматель, который пытается организовать производство мобильников, демонстрируют нерациональное экономическое поведение. Оно не максимизирует их выгоду, оно максимизирует их уязвимость. Рациональное экономическое поведение демонстрируют чиновники, вымогающие у предпринимателя взятку.

Минимально сложная экономическая деятельность перестает быть возможной. Ее заменяет импорт, потому что при импорте любого товара сумма трансакционных издержек всегда будет меньше, чем сумма трансакционных издержек при его производстве. На месте производится только то, что нельзя произвести в другом месте. Скажем, магазины или аэропорты в подобном обществе все равно сохранятся, потому что нельзя же москвичу покупать молоко в магазине, расположенном в Варшаве.

2.2. Частным случаем экономической деградации является невозможность развития высоких технологий. Высокие технологии являются самой волатильной частью экономики. В Византии не бывает нанотехнологий.

Деградация мотиваций

3.1. Не менее важным следствием является африканизация общества: деградация мотиваций и ожиданий. Мотивация «сделать карьеру в компании» заменяется мотивацией «устроиться на доходное место».

Уровень образования падает, система жизненных стимулов учащихся разрушается. Если федеральный судья получает доход 500 тыс. долл. ежемесячно, то нет никакой рациональной причины учиться для того, чтобы получить базовую зарплату 500 долл. Честность и образованность являются экономически абсурдным поведением.

3.2. Следствием деградации мотиваций является полная деградация системы образования. Иллюстрацией такой деградации может, например, служить «международный филиал юрфака МГУ в Женеве». О существовании этого учебного учреждения стало известно после того, как четверо его учащихся устроили в Женеве гонки на «Феррари» и «Ламборджини». Руководил «международным филиалом» некто г-н Гасанов, за несколько лет до того задержанный прямо в здании МГУ за хищение 10 млн долл. у правительства Азербайджана, а преподавание, согласно сайту МГУ, велось в Женеве на русском языке.

О качестве дипломов этого учреждения можно только догадываться: поразительно не то, что богатые недоросли не могли поступить в Оксфорд или Гарвард. Поразительно, что отцы их не считали это нужным.

А вот другой пример: по итогам работы лагеря «Селигер» в 2006-м «Наши» обещали, что лучших выпускников лагеря отправят на стажировку в «Газпром» и администрацию президента. Предлагать обучение в Гарварде им даже не пришло в голову. Для сравнения: правительство Грузии оплачивает обучение любого грузинского студента, сумевшего самостоятельно поступить в университет из первой десятки.

Мотивационный рак поражает не только настоящее, но и будущее общества.

Деградация системы управления

4.1. В условиях закрытого общества каждый уровень и каждая часть системы управления, будь то ведомство или отдел в ведомстве, превращаются в госкорпорацию, заинтересованную в максимизации ареала, с которого они могут вымогать взятки.

Стратегический ущерб, наносимый при этом самому обществу, во внимание не принимается. Возьмем, к примеру, Минфин. Как устроен российский бюджет?

Он устроен так, чтобы максимизировать власть каждого отдельного чиновника над его распределением и власть всего Минфина — над страной. Тот факт, что губернаторы, получающие деньги из центра, оказываются не заинтересованы в развитии налоговой базы на своей территории, а заинтересованы в отчуждении и присвоении местного бизнеса, на мотивации чиновников Минфина не влияет. На их мотивации как группы влияет только тот факт, что чем больше губернатор будет зависеть от центра, тем большие откаты будут доставаться центру, то есть данным чиновникам. В закрытом обществе каждый уровень управления пытается максимально расширить объем потенциального воровства.

4.2. При этом система перестает выполнять приказания даже сверху. К примеру, строительство Сочи является личным проектом Путина. Однако стройка движется вяло, потому что две группы конфликтующих чиновников просят с каждого подрядчика огромные откаты. Если платить только одной группе, вторая группа сорвет проект, а если платить обеим, то сумма откатов превысит любую возможную прибыль от проекта.

В феврале 2008 года Владимир Путин побывал в Ботлихе и потребовал построить там военную дорогу, которую он охарактеризовал как «еще один коридор выхода на Грузию». Он подчеркнул, что по дороге будет идти «тяжелая военная техника». Однако к августу 2008 года дорога, по которой можно было войти в Грузию с третьего направления, не только с Южной Осетии и Абхазии, но из Дагестана, не была построена по простой причине: воровство.

4.3. Система ведет себя так, как будто каждый чиновник — не только Путин — является центром псевдоуправления. Каждый хочет решать все.

Деградация системы насилия

5.1. В свое время американский экономист Артур Лаффер заметил, что если количество налогов переходит определенный порог, то их собираемость начинает падать, а не расти. Это явление называют «кривой Лаффера». Очевидно, что такой же порог существует и относительно преступлений. Дмитрий Каменщик, совладелец аэропорта Домодедово, называет этот порог пенитенциарным порогом.

5.2. В стране, где количество преступлений выше пенитенциарного порога, расследование преступлений становится бессмысленным. При превышении пенитенциарного порога система институционального насилия перестает предотвращать преступления и начинает их порождать.

5.3. Всякую систему характеризует не ошибка. Всякую систему характеризует реакция на ошибку. В настоящий момент, если милиционер или чиновник совершает преступление, система пытается их защитить.

5.4. В результате, во-первых, преступление перестает быть преступлением и рассматривается как привилегия, предоставленная чиновнику.

5.5. Во-вторых, силовики перестают делать то, для чего они предназначены, то есть собственно раскрывать преступления. Очень часто считается, что МВД или прокуратура не работают, когда надо наказать вышестоящих. Это не так. Система не работает в принципе.

Вот простой пример: 20 марта 2009 г. прямо на взлетной полосе Внукова неизвестные вооруженные люди за 24 секунды ограбили курьера, везшего 43 млн рублей наличными из Махачкалы. Таких курьеров, перевозивших наличку, до этого постоянного грабили сотрудники милиции аэропорта; но после того, как по факту ограбления было заведено уголовное дело, случился грабеж с помощью «неизвестных лиц», прекрасно, впрочем, знакомых со службой безопасности аэропорта. Напомню, что Внуково — правительственный аэропорт, и по идее вместо вооруженных грабителей на поле могли проникнуть террористы с целью захвата самолета Владимира Путина.

Казалось бы, безопасность В.В. Путина стоит несколько выше, чем неприкосновенность шайки ментов, грабящих перевозчиков черного нала. Однако дело так и не было раскрыто. И это при том, что махачкалинские пацаны нашли наводчика и, предварительно расспросив, сдали его органам.

5.6. В-третьих, подчиненный выполняет приказ начальства, только если он максимизирует собственное благо подчиненного. Иначе говоря, в такой системе нет приказов: есть только заказы. Отношения между начальником и подчиненным очень похожи на отношения двух агентов рынка, покупателя и продавца. Продавец — это начальник, который предлагает тему, но покупатель купится, только если это ему выгодно.

5.7. В-четвертых, когда система выполняет-таки заказ сверху, она не способна выполнить его квалифицированно. Примером этому является уголовное дело против Ходорковского, обвиняемого в физической краже всей произведенной ЮКОСом нефти.

Рой

6.1. «Система» — не очень точное слово для описания подобной организации. Слово «система» предполагает высокую упорядоченность и часто центральное руководство. Куда более точным будет слово «рой».

6.2. Рой — это высокий уровень организации, существующей, однако, на основании простейших инстинктов. Термиты способны воздвигать сооружения замечательной сложности, однако не при наличии центрального руководства, а только из-за ряда простейших команд типа: «Если другой муравей пометил это место феромоном, оставь здесь веточку».

Точно так же российские менты способны воздвигать очень сложные уголовные дела, повинуясь простейшим командам: «Если с этим человеком что-то случилось, заведи на него дело». Недавно у знакомой предпринимательницы украли сумку с очень важными документами. Она пришла в милицию. Первый вопрос ей был: «А, так вы предприниматель?» Через час бедной женщине удалось уйти: какая уж там сумка!

6.3. У роя нет общего разума. У роя есть только индивидуальные инстинкты. Одна часть роя не способна отдавать приказы другой. Именно поэтому приказы начальства в России выполняются (феромон, оставленный начальством, действует), только если гормональное состояние подчиненной особи способствует тому, чтобы приказ был выполнен. Если генерал говорит голодному майору: «Не трогай», майор продолжит жрать. Если генерал скажет сытому майору: «Жри», то майор жрать не будет.

6.4. Для роя не важно, если какие-то его члены отказываются вести себя общепринятым образом. Не все чиновники берут взятки. Не все милиционеры убивают людей. Но это не важно: это как в городе, отданном мародерам. Некоторая часть солдат может отказаться грабить и убивать. Но на судьбу граждан города это мало повлияет.

6.5. Мародерство — это высшая форма социальной дезорганизации. В принципе мы к ней близки.

Централизация

7.1. Если основные деньги в стране зарабатываются на рынке, то компании размещают производство там, где по оптимальным ценам можно купить землю и рабочую силу. Это автоматически обеспечивает децентрализацию экономики. Если основные деньги зарабатываются с помощью административных решений, то компании стремятся обосноваться там, где подписанное решение приносит больше всего прибыли. Это автоматически обеспечивает сосредоточение всех, кто хочет заработать деньги, в Москве.

7.2. В результате с административной точки зрения страна делится на Москву, где никто не принимает решений, потому что у разных кланов слишком разные интересы, и всю остальную территорию, где никто не принимает решений, потому что надо спросить Москву. С точки зрения транспортной Россия делится на Москву, по которой нельзя проехать из-за пробок, и на остальную территорию, из-за которой нельзя проехать из-за отсутствия дорог.

7.3. Транспортная система России вообще служит очень хорошей метафорой российского общества. Представим себе чиновника, который украл все деньги на ремонт дороги, а проблему собственного передвижения по дороге разрешает с помощью мигалки. С дорогой будет то же, что с системой управления Россией.

Эмиграция

8.1. Тоталитарные режимы прошлого пытались покорить весь мир. Поэтому они запрещали «утечку мозгов». Сталин мог сгноить ученого в Сибири, но он не отпускал его на Запад. Нынешний российский режим не пытается покорить весь мир, потому что если он его покорит, то негде будет покупать «Мерседесы» и негде будет хранить деньги, полученные от экспорта нефти.

С 1991 по 1996 год, в самый разгар пост-перестроечной нищеты, из России уехали 429 тыс. человек. С 2003 по 2008-й, в самое благополучное нефтяное время, из России уехало до 440 тыс. человек. Люди едут за свободой, а не за колбасой.

8.2. Чем больше талантливых особей уедет, тем легче управлять оставшимся роем. Режим де-факто поощряет «утечку мозгов».

Память

9.1. Одна из самых очевидных примет отсутствия у роя разума — это отсутствие у него памяти. Рой не помнит, что было вчера. Если рой комаров висит над одним местом, потом над другим, а потом перемещается на прежнее, это не потому, что он вспомнил что-то о первом месте. Это произошло благодаря случайному движению членов роя и команде: «Держись на таком-то расстоянии от ближайшей особи».

9.2. Наш правящий рой демонстрирует полное отсутствие памяти. Сегодня мы клеймим ВТО, в состав которого мы будем вступать только вместе с дружественной Белоруссией, а завтра — Лукашенко, который под предлогом таможенного союза хочет беспошлинно получать нашу нефть. Мы дружим с США по вторникам, четвергам и субботам, когда Путин встречается с Обамой, и враждуем с ними по средам, пятницам и воскресеньям, когда Путин решает запретить американские окорочка или обругать американскую ПРО.

9.3. Система не помнит, что она говорила вчера, система реагирует только на сегодняшний раздражитель.

Пиар вместо идеологии

10.1. Есть единственная функция высшей нервной деятельности, которая отмирает последней: это функция самооправдания. Ничто так не свойственно человеку, как желание чувствовать себя великим, и ни у кого такое желание не бывает острее, чем у окончательно опустившегося наркомана.

Что говорит себе наркоман? А) Они все меня не уважают. Б) Я самый великий. В) Я им еще покажу. Чем больше наркоман колется, тем дальше он улетает от действительности; чтобы улететь от действительности, ему нужна все большая и большая доза.

10.2. Самоощущение правящего роя совпадает с самоощущением пьяницы. Наркотик они потребляют через Останкинский шприц.

10.3. Это самоощущение ни в коем случае не является идеологией. Это — пиар. Идеология — это алгоритм, предписывающий то, что, по мнению носителя идеологии, является правильным поведением. Пиар — это способ оправдать любое поведение.

Адам Смит

11.1. Общество должно быть сконфигурировано таким образом, чтобы стремление к личной выгоде оборачивалось стремлением к всеобщему благу. Это и есть определение экономически свободного общества.

Во многих других обществах — бюрократических, феодальных, сословных — собственную выгоду максимизируют за счет других. С момента научно-технической революции все эти общества стали неконкурентоспособны.

Вопреки пессимистическому взгляду, что, мол, «Россия ни к чему не пригодна» и ей на роду написано рабство и низкопоклонство перед начальством, — взгляду, который усиленно пропагандирует правящий рой под маркой «уникального исторического пути России», — мы видим, что самые разные нации в самые разные моменты времени переходили к открытому обществу.

Китай в начале XX века был умирающей империей, где чиновники курили опиум, ненавидели иностранцев и продавали им родину. В середине XX века в Китае ели людей от голода. Сейчас Китай является стремительно развивающейся сверхдержавой. Грузия семь лет назад была квинтэссенцией совка и синонимом слов «блат», «коррупция» и «вор в законе». Сейчас в Грузии полицейские не берут взяток, а по степени открытости экономики страна занимает одно из первых мест в мире. Южная Корея и Северная Корея различаются не «историческим путем» и не «неповторимой душой народа». Они различаются исключительно системой управления.

В истории нет закономерностей. В истории есть решения.

Решение, которое было найдено Японией, Сингапуром, Южной Кореей, Китаем, Чили, Турцией — множеством стран, перед которыми в разное время и при разных начальных условиях стояла проблема догоняющего развития, — может быть найдено и Россией. Россия — слишком великая страна, чтобы погибнуть от вшей.

Есть довольно занимательное продолжение этого текста про ИТ.
Копипаста из ЖЖ автора: http://krocodl.livejournal.com/816309.html


Антибулочник и ИТ
Недавно опубликовал ссылку на известную статью Латыниной и в коментах получил замечание по поводу тезиса что "частным случаем описываемых закономерностей является невозможность развития высоких технологий". Про все высокие технологии говорить не берусь, но вот некоторые свои замечания по поводу ИТ захотелось изложить.

Казалось бы, причем тут лужков ИТ должны страдать от всего этого в наименьшей степени. С одной стороны это как сантехники во все времена или электрики в 20 веке - нужны всем и всегда, так или иначе, но средства на выживания можно найти без особого труда. Без ИТ нынче ни встать, ни сесть и даже не смыть воду, потому как платежка за ЖКХ формируется также с их помощью. С другой стороны, это наверное самая виртуальная и независимая из всех областей: чтобы начать работать надо иметь практически только голову. Вся информация и средства производства доступны и на деле практически бесплатны. Оборудование начального уровня стоит весьма скромных денег. Благодаря интернету связь с коллегами по всему миру и доступ к best-practice легчайший. Просто обсовершенствуйся, казалось бы. Однако есть нюансы, необходимо привносимые окружением. Специфика окружения неизбежно проникает в отрасль и начинает корректировать ее развитие, проявляясь во всем.


К сожалению, производство сферических коней в вакууме к совершенству увы не приближает. Недавно где-то прочел высказывание, что настоящий профессионализм возникает только в условиях жестких требований, категорической нехватки ресурсов и необходимости хоть как-то выживать. Карате возникло тогда, когда у крестьян отобрали все, что сколько-нибудь напоминало оружие. Поражающие воображение китайские боевые искусства явились продуктом жесточайшей нехватки стали, а в европе эволюция как известно пошла по пути совершенствования доспехов. Человек есть ленивая скотина и если он видит легкий путь, то достигать совершенства на более трудном и рискованном увы не склонен. К сожалению, если посмотреть с этой точки зрения на отечественные ИТ, то ситуация представляется достаточно странной.

На мой лично взгляд основная проблема российских ИТ заключается в том, что критерии оценки качества изрядной доли крупных проектов весьма и весьма скажем так ... специфичны. Они не решают бизнес проблем, а являются необходимой составляющей оформления процесса освоения выделенных сверху ресурсов. Как правило заказывающие их не рискуют своими деньгами и не стремятся всерьез извлечь из них какую-то прибыль. Они просто осваивают выбитые деньги. Как правило это либо гос структуры, либо обретшие некоторую самостоятельность части больших бизнес структур, часто также тесно сращенных с государством. Активность реального бизнес в части высоких технологий на мой взгляд не велика, что связано со следующими особенностями

а) сложные ИТ проекты достаточны длительны как в части выполнения, так и в части окупаемости. В отечественных условиях для бизнеса затевать подобный проект на собственные деньги достаточно рискованно: кто его знает, что будет через 3-4 года.
б) высоко технологические инновации дают преимущество, когда другие, более грубые средства конкуренции, уже исчерпаны. В ситуации, когда основным преимуществом компании на рынке является качество задействованного административного ресурса, смысла что-то особо хитрое мудрить нет никакого. Лучшее враг хорошего, а прибыль можно надежнее получить другими более проверенными средствами.

Зато госкомпании особо не стесняясь щедро поставляют на ИТ рынок масштабные проекты, либо никому особо не нужные, либо переоцененные на несколько порядков. Помнится для одного моего знакомого, вообще-то довольно искушенного в отечественной специфике, оказалось изрядным сюрпризом, что сумма отката может составлять порядка 95% стоимости проекта. Закономерно это не способствует развитию ИТ, а скорее развращает всех участников процесса. В связи с этим имеем следующие прискорбные моменты:

1) преимущественный акцент на закупку оборудования и "фирменного" программного обеспечения. Гибкость ценовой политики мировых производителей, а также трудность оценки адекватности требований, предъявлемых к базовому оборудованию и ПО, позволяют на данной фазе проекта абсолютно безопасно отпилить изрядную долю бабла.

1.1) Выбор базовых программных средств по принципу громкости наименования производителя и % отката при покупке приводит к доминированию проектов на основе монстрообразных или агрессивно рекламируемых технологий. В сочетании с отечественной нелюбовью к обучению сотрудников, о чем я еще буду говорить дальше, это выливается в то, что возможности закупленного используются минимально, ибо об их наличии и технике правильного применения попросту никому не известно. В результате все провалы списываются на то, что средство ХХХ это просто дерьмо, что оно не рассчитано на местную специфику, поэтому надо изобрести на этом месте свой уникальный велосипед. Когда БПС уже закуплены, данный вывод устраивает всех от рядовых разработчиков, которым всегда интересно поиграться во что-то новое, до руководства проекта, у которых появляется обоснованная необходимость в расширении бюджета проекта.
Иногда встречаются и совершенно анекдотичные причины. Например департаменты одного очень крупного банка соревнуются в уникальности выбранных ими БПС, чтобы другие департаменты не могли из-под них перехватить проекты. То есть во всем мире стремятся к унификации с целью уменьшения издержек, а у нас все строго наоборот, чтобы самому откусить больше ресурсов и не пустить конкурентов на обрабатываемую поляну.

1.2) после установки подобные проекты зачастую забываются и как-то быстро рассасываются в никуда. Что особенно ценно, освобождая тем самым место для новых проектов подобного рода. Это было и в советское время, когда закупая много сот миллионное научное железо почему-то как правило забывали закупить к нему расходники, а также оплатить установку и наладку. Это было 15 лет назад, когда в подвале ВМК МГУ было свалено уникальное оборудование для автоматического сканирования книг, до которого никак не доходили рукию Это же можно наблюдать и сейчас, когда с помпой рекламируемые супер мощные кластеры в научных центрах простаивают не нагруженными и постепенно выходят из строя: нет ПО, нет денег на обучение сотрудников, нет средства на проекты, позволяющие получить из полученных мощностей хоть какую-то пользу. Нет, потому как откат с покупки и есть сосновая цель и интерес подобных проектов.

2) в ходе проекта основной акцент делается на фазу получения и сдачи контракта, главными рабочими инструментами являются связи и печень менеджеров. Помнится в одном из зданий IBS висели огромные плакаты, поздравляющие всех сотрудников компании с выигрышем тендера на разработку для атомного ведомства какой-то мега-хрени. Понятно, что это успех отдела продаж, но далеко еще не успех компании в целом, так как проект еще надо сделать. Тем не менее, если думать в терминах освоения ресурсов, то все становится на свои места и полученный проект - это практически выигранный проект. Потому как после утрясения подковерных сумм интерес заказчика простирается не дальше грамотного оформления отчетности, чтобы никого не посадили или не пришлось бы платить дополнительных отступных. Если же проект в итоге окажется неудачным, то это даже неплохо, потому как возникнет вполне обоснованная необходимость в следующем проекте, на котором тоже можно что-то заработать. В результате качество продукта никого особо не волнует, существенна только возможность в процессе сдачи продемонстрировать его наличие.

3) основным конкурентным ресурсом компаний является наличие мощных связей у руководства или продажников. Есть целые области, в которых конкуренции вообще практически нет, так как все проекты уходят исключительно "своим" или настойчиво рекомендованным компаниям, например в ЖКХ. Обычна практика, когда сами ИТ компании за клиентов готовят тендеры, или же клиенты приходят к ним с запросом: "у нас есть деньги, подготовьте нам предложение на ... лимонов как их обоснованно потратить". При этом технические решения разных компаний практически не встречаются друг с другом, конкуренции за счет качества технологий или сервиса нет, а значит и нет реального стимула их совершенствовать, пробовать что-то новое и т.д. Собственно составляющая "высоты" используемых технологий в общем весе успеха компании на рынке получается довольно малой.

4) проекты за которые платят достаточно однообразны: документооборот, обслуживание конечных клиентов (в широком смысле: торговля, интернет, банковские клиенты и т.д.) и распределение / контроль бюджетных денег, собственно говоря практически все. Так как тотально доминирует импорт, то ПО связанное с разработкой / производством продукции практически не востребовано, практически не разрабатывается встроенное ПО и сервисное ПО высокотехнологических продуктов. Не думаю, что сильно востребовано ПО анализа накопленных транзакционных данных, но тут я вполне могу ошибаться. В общем не разбежишься. Интересно, что практически нет компаний, производящих средства разработки и вообще занимающихся собственно ИТ технологиями для ИТ компаний, а не их сугубо прикладным применением. Возможно это связано с тем, что создавать такие средства могут только специалисты многократно преуспевшие в прикладной разработки, а полученный при этом опыт как-то не способствует попытке делать что-то свое.

Эти основные обстоятельства на уровне специалистов, собственно и призванных развивать высокие технологии, выливаются в следующие последствия

1) профессионализм технических специалистов является 10-ым пунктов в перечне фактов, определяющих успех проекта. Поэтому зарплатная вилка между начинающим и супер профессиональным разработчиком довольно узка. Никого не интересуют специалисты умеющие не просто что-то делать, а что-то делать быстро, дешево и качественно. Отсюда имеем два следствия:

1.1) профессиональное обучение становится мало осмысленным. Оно бессмысленно как с точки зрения руководства, потому как не увеличивает прибыль от проекта, так и с точки зрения сотрудника, потому как ценнее в глазах потенциального работодателя он не становится. Едва ли пятая часть коллег, с которыми мне пришлось иметь дело за свою 15-летнюю карьеру в ИТ, были всерьез озабочены своим ежедневным профессиональным ростом. В 90% это было никак не связано с рабочими интересами, а объяснялось исключительно природным любопытством или желанием со временем свалить за рубеж. Апофеозом этого я считаю отдел архитекторов одной компании, которая ваяла крупнейший по тем временам ИТ проект в масштабе всей страны. Кажется ни один из его сотрудников не читал по английски вообще.

1.2) внутри компании зачастую не только не заботятся о качестве продукта в долгосрочной перспективе, но и зачастую сознательно приносят его в жерту короткосрочной эффективности в виде необходимости сдать хоть что-то в срок. Например в ходе одного проекта, насчитывающем порядка 100 мб исходного кода, было принято решение вообще не документировать код и не писать юнит тесты. В общем-то это прямое профессиональное развращение сотрудников, но стоит признать, что действительно, с точки зрения получения прибыли и понимая, что эксплуатироваться софт все равно не будет, шаг был вполне обоснованным. А что касается долгосрочной перспективы - "так это будет пойми потом", да и будет ли вообще.

1.3) не имеет смысла делать эффективные системы, эффективные в смысле удовлетворения требований заказчика с минимальными затратами. Тут трогательно смыкаются интерес заказчика в смысле закупок, с естественным интересом разработчиков, в смысле позаниматься процессом разработки ради самого процесса. Учитывая ограниченную эрудицию и общую нелюбовь к постоянному освоению нового это зачастую выливается в изобретение просто фантастических велосипедов, ориентированных на гипотетическую возможность быстрого выполнения вообще любых проектов. Один мой знакомый назвал это УРА - универсальными решающими алгоритмами. Можно понять разработчиков - им хочется сделать что-то свое, можно понять близкое к ним начальство - оно тешит себя иллюзиями сохранения за счет подобных фреймворков успешных профессиональных наработок. Беда только в том, что в отсутствии дорогостоящей культуры разработки, которая как правило уже была ранее принесена в жертву короткосрочной эффективности, в большинстве случаев данные проекты рушатся под собственным весом, лишь симулируя высокий уровень технологической оснащенности компаний. Крах каждого подобного ядра подтверждает необходимость в будущем столь же бездумного и неподготовленного использования "солидных" решений - две тенденции взаимно усиливают друг друга.

2) увы, но в подобным образом устроенной структуре не имеет смысла быть просто "булочником", а уж тем более хорошим булочником. Это удел лузеров и гиков, имеет смысл быть тем, кто этих булочников строит и контролирует.

2.1) так как расти профессионально смысла особого не имеет, то большинство стремится как можно скорее перескочить на карьерную лестницу и заделаться менеджерами. Отсюда на мой взгляд засилье дерьмовых менеджеров в ИТ, получившихся из несостоявшихся разработчиков, которым остро захотелось много денег. Возможно именно со столько острой конкуренцией за возможность занять более высокую ветку связана низкая культура сотрудничества внутри проектов. Часто приходится слышать мнение, что русские разработчики очень способные. Может это и так, но это с лихвой компенсируется неумением взаимодействовать между собой, а также стремлением подковывать блох. Код индийцев в продуктах того же оракла зачастую просто кошмарен, но проект организован так, что в целом продукт работает. У нас как правило почему-то ровно обратная ситуация: отдельными решенями можно любоваться и писать статьи, но в целом проект разваливается на ходу.

2.2) Свежеиспеченные менеджеры нижнего звена как правило слабо понимают в целом картину того, чем руководят, и совсем не понимают того, что руководство чем-либо это тоже отдельныя специальность, требующая специального обучения и непрерывного совершенствования. При этом они используют в основном силовые и тотально контролирующие методы руководства, а также стремятся захватить под себя как можно больше ресурсов, что окончательно парализует их способность управлять чем-либо. Последнее устраивает как сотрудников - в большой команде значительно проще ничего не делать, так и верхнее руководство - процесс освоения ресурсов становится более обоснованным. В конце концов, какой начальство добровольно откажется расширить число подчиненных??? Дальше в целях оптимизации процесса управления менеджеры начинают наслаиваться друг на друга и вся эта вертикаль становится практически самодостаточной, контроль над конкретными сотрудниками практически утрачивается. Я несколько раз ставил эксперимент, сколько же я смогу плодотворно ничего не делать, однако мне быстро становилось скучно.

2.3) профессионализм высшего управленческого состава тоже достаточно своеобразный. Потому как действительно умному человеку быстро становится ясно, что чем ближе по этой пищевой цепочке к источнику распределения ресурсов, тем большую их часть можно будет отвести налево. Поэтому собственно на проектном уровне, на котором вообще-то и происходит развитие высоких технологий, остаются в основном "неудачники". Люди бойкие быстренько перепрыгивают вверх, внедряются к заказчику, организуют собственную карманную ИТ компанию и принимаются зарабатывать деньги. Их сложно в этом упрекать - вполне естественное желание. Но общая тенденция такова: хорошему профессиональному менеджеру не имеет смысла связываться с высокими технологиями - прибыль мала, а гемора много. Существенна прибыль только в области "нано", но это к обсуждаемому вопросу отношения не имеет. Налицо та самая естественная деградация мотиваций, о которых пишет Латынина.


Мой лично вывод достаточно грустный, в настоящее время в России в массе своей наблюдаются три основных направления развития крупных ИТ проектов: бездумное внедрение дорогостоящих коробок (программных и железных), делание муляжей работающих систем и разработка уникальных изначально обреченных монстров. К сожалению ни одно направление собственно развитию отрасли не способствует, попутно профессионально развращая участников. Пока никаких заметных тенденций к прогрессу лично я не замечаю: чем больше денег попадает в отрасль, тем менее эффективно они используются и тем меньше участники заинтересованы в какой-либо активности. Российское ИТ вполне освоило инфраструктурную нишу, но ни о каком высокотехнологическом развитии, а уж тем более самостоятельном, речи не идет.

Разумеется, есть редкие компании, которых это все не касается. Как правило это маленькие или средние компании, работающие на заграницу или на редких заказчиков, которым понадобилось что-то уникальное. Иногда одни отделы просто "зашибают деньгу", а другие пытаются делать что-то новое, в общем по разному бывает. Мне кажется, что само существование подобных мест есть в основном заслуга руководителей, которые хотят иметь не просто бизнес, а область комфортного рабочего существования и которые отлично понимают, что легкие деньги развращают коллектив и вообще портят карму. К сожалению, погоду в отрасли такие компании не делают, к тому же все время испытывают дефицит в сильных сотрудниках, которые легко переманиваются более крупными монстрами. Зато именно в таких компаниях как правило можно посмотреть на интересные способы организации труда, на эффективные наработки и прочие моменты, которые с полным правом можно назвать развитием. Тем не менее их вклад в "температуру по больнице" оказывается не большим: они сильно ограничены в средствах и просто не имеют возможности превратить свои наработки в передаваемые технологии.

Получается забавная штука: у "бедных" есть стимул технологически совершенствоваться, но нет сил превратить собственные навыки в передаваемую технологию. У "богатых" стимула технологически совершенствоваться просто нет, точнее они совершенствуются совсем в других областях. А слой условно говоря "среднего класса" чрезвычайно узок и уязвим. Уязвим, потому что их потенциальных заказчиков, готовых всерьез рискнуть значительной суммой денег на реально нужный и сложный проект мало, мало в силу причин перечисляемых Латыниной. Уязвим, потому что с них уже можно что-то "надоить" и уже вполне обычна в штате должность "прикормленного силовика", оптимизирующего взаимодействие с крышей. Уязвим, потому что желание заработать больше денег вполне естественно, а понимание чем придется за это заплатить есть не всегда. Да и кому хочется отказываться от денег ради абстрактных интересов отрасли в целом??? Тем не менее технологические инновации рождаются именно в этом кипящем бульоне "средних компаний", уже не обеспокоенных только вопросом выживания, но еще не сосредоточившихся именно на заколачивании денег. Чем их меньше, тем призрачнее шансы на прогресс отрасли в целом.